Пандемия бросает вызов осмыслению наших подлинных ценностей

Как осознать и принять то, что происходит сейчас в мире и с каждым из нас во время пандемии? В чем мы нуждаемся больше всего? Почему мы так резко разошлись в оценках происходящего – от отрицания опасности до катастрофизации? Как психологически объяснить то, что происходит сейчас в Русской Православной Церкви?

Эти вопросы затронула психолог, ведущая евангельской группы  Марина Филоник в онлайн-беседе «Коронавирус и Бог: что с нами происходит?», которую она провела 1 апреля в лектории благотворительного фонда «Предание».

714

Психолог начала с обратной связи – ее слушали около 80 человек, и они свидетельствовали, что сейчас, в период пандемии, самая большая потребность – в безопасности, поддержке, утешении, общении. «Мы охвачены одной бедой, одной проблемой. Многие переживают ее как угрозу жизни, значит, включаются природные защитные механизмы. Сейчас много страха, тревоги, агрессии. Нужно подставить друг другу плечо. Призываю вас сегодня быть бережными друг к другу, в том числе – в высказываниях, принимая априори ценность человека, который находится рядом», – настроила в начале встречи своих слушателей психолог.

Когда людей  «сносит в очень сильную тревогу, в крайности», когда они теряют голову, осознание ситуации – важный якорь, который позволяет удержаться в этом потоке. Чтобы «практиковать осознанность», Филоник предложила  вглядеться в восприятие кризиса с точки зрения подхода понимающей психотерапии – типологии «жизненных миров», которую разработал основатель этого подхода, учитель выступавшей профессор Федор Василюк. Эти «жизненные миры» – субъективное пространство жизни каждого человека. Выделяют четыре типа, которые не существуют «в чистом виде», элементы их перемешаны в жизни каждого в разных пропорциях и в разное время, но эти типы по-разному реагируют на кризис.

«Инфантильный» мир сосредоточен на заботе о себе на витальном уровне, невозможность удовлетворения телесных потребностей вызывает стресс. Чтобы почувствовать себя в безопасности, носителям этого мира нужно не погружаться в тревожность будущего, а стараться «возвращать себя в здесь и сейчас», заботиться о себе физически, продумать режим, питание, движение в карантине.

«Реалистический» жизненный мир нацелен на достижение целей и задач. Новая ситуация побуждает провести инвентаризацию задач, осознать важность, переосмыслить приоритетность и искать новые средства их реализации в новых условиях. Например, я регулярно ходил в храм – а ради чего я это делал? Если для меня главное – не выполнение обряда, а общение с Богом – как иначе это может происходить и что для этого нужно сделать?

«Ценностный» тип сейчас тоже травмирован: многие незыблемые ценности, кажется, рушатся на глазах. Но в то же время это хороший шанс для «отделения зерен от плевел», пауза для рефлексии, возможность  «встретиться с большей правдой о себе, осознать, где подлинные ценности и наносные («действуемые» или «знаемые», как говорят психологи)». Например, М. Филоник давно ведет евангельскую группу и ценит это общение, но в условиях карантина почувствовала, что «евангельская группа для меня просто как аппарат ИВЛ» – ценность ее возросла. Для нее также открытием стала возможность общаться и молиться онлайн вместе с братьями и сестрами – и это нечто абсолютно новое, беспрецедентное, что переживают в своем опыте многие верующие сейчас. «Оказывается, Бог действует онлайн. И мы можем быть с Богом онлайн», – поделилась она.

Если в вашей жизни преобладает «творческий» тип, вы склонны к осмыслению жизни, к поиску ответов на «вечные» вопросы, вы будете искать смысл и в новой кризисной ситуации. По мнению психолога, популярные версии о том, что «Бог специально наслал на нас пандемию, чтобы мы покаялись, попостились наконец», не выдерживают критики.  Нужно иметь мужество и здравомыслие, чтобы принять правду, которая состоит в том, что мы не знаем, зачем и почему это произошло, чтобы «пребывать перед лицом неизвестности, в экзистенциальном вопрошании», искать «личный ответ о личном смысле».

Резкий разрыв в оценках происходящего сегодня является существенным фактором разделения людей, продолжила Филоник. Реакция отрицания опасности пандемии выражена очень сильно у многих людей. Чем ее объяснить? Очевидно, что это  бессознательная психологическая защита, связанная с сильным переживанием угрозы жизни, своего рода анестезия. Поэтому «даже у интеллектуалов» включаются «более архаичные структуры мозга», что приводит к «страусиной политике». Осознание этого побуждает с пониманием и уважением отнестись к подобной позиции, что не снижает ее социальной опасности: игнорируя меры безопасности, ее носитель рискует заразить людей вокруг.

Другая крайность – катастрофизация – ничуть не лучше и так же далека от реальностиТревога полностью овладевает человеком, что приводит к параличу, коллапсу, депрессии. «Мы все умрем» – мысль заразительная, она сеет панику вокруг. И разных людей, и одного и того же человека «качает из одной крайности в другую», что является сильной реакцией на стресс, мешает осознанию происходящего.

Как ситуация кризиса проявляется в церковном пространстве? М. Филоник «с горечью обнаружила», что в церковной среде преобладает отрицание. Это видно, например, по реакции на указ священноначалия РПЦ о мерах безопасности в связи с эпидемией: немало настоятелей приходов, игуменов монастырей и даже епископов, которые трактовали эти установления как «угрозу основам веры, отречение от Христа». «Бывает, что клирик храма хочет выполнять (стерилизовать лжицу, не давать крест и руку для целования и т.д. – ред.), а настоятель ему запрещает – это страшно видеть», – считает психолог. Позиция отрицания заставляет негативно, чуть ли не как повод для раскола, воспринимать призыв Патриарха Кирилла  не  посещать пока богослужения.

Как понять мотивы этих «отрицающих» священнослужителей, которые, наоборот, призывают верующих приходить в храмы и поддержать их позицию?  По мнению психолога, «это тоже феномен защиты, потребность утвердиться в своей прежней опоре, когда сама форма богослужения, возможность прикладываться ко кресту и иконам может восприниматься как единственный способ богообщения», а все, что этому препятствует, – как «серьезный подрыв религиозных оснований». Важно понимать подоплеку этих призывов и не осуждать таких священнослужителей, но понимать также, что «цена вопроса слишком высока – это жизнь людей», для которых возрастает риск заражения.

В то же время подобный конфликт в церковной среде актуализирует, обостряет вопросы духовной жизни каждого христианина: только ли ритуальное действие для меня важно? Каковы «входные двери» для Бога в моей жизни? Как я могу общаться с Богом, пока не могу участвовать в литургии? Что остается, когда все привычное рушится? И в этом смысле,  полагает М. Филоник, сейчас мы переживаем трудный, но «хороший процесс: серьезный вызов нашим подлинным ценностям», «время встречи с правдой о себе, время пересмотра: на что я опираюсь в своей жизни и в своей вере?»

В заключение она поделилась опытом размышления над евангельским отрывком о встрече апостолов с Христом на пути в Эммаус (Лк. 24:13-32), который был прочитан на евангельской группе во время последней перед карантином очной встречи. В этом отрывке удивительным образом проявилась наша сегодняшняя проблематика, считает психолог. «Ученики захвачены горем, у них рухнули все опоры и надежды – и это посильней, чем у нас. Они идут рядом со Христом, но не видят Его – просто не могут, это не их вина. Если я не вижу Христа сейчас, может, это не моя вина, но просто пока мои «глаза удержаны». Но важно рассказать о тревогах и опасениях Христу, ведь Он идет рядом и спрашивает: а что случилось? Ему важны чувства и мысли каждого из нас. И может быть, в ответ у нас родится желание спросить: Господи, а Ты как?»

С видеозаписью беседы можно будет ознакомиться на портале Предание.ру.

Источник