Ряд знатных тюркоязычных родов служил России, сохранив ислам: им были оставлены и дарились земли, платилось жалованье, но не разрешалось владеть крестьянами-христианами. С середины XV и до конца XVII в. южнее Москвы существовало вассальное от России мусульманское ханство — так называемое Касимовское царство, -где жили служилые татары и правителем мог быть только мусульма-нин-Чингисид.
В многочисленных войнах, которые вело со своими противниками Московское государство, на стороне Москвы активно участвовали отряды татар-мусульман. Они сыграли значительную роль в разгроме на реке Шелони в 1471 г. войска непокорного Новгорода Великого; в поход на Казань в 1552 г. вместе с русскими православными воинами отправились и верные вассалы Москвы — мусульманские отряды касимовских татар. В последовавших за присоединением Поволжья непростых событиях русской истории имевшие место внутренние противоречия чаще всего строились не по принципу «русские, православные contra нерусские, мусульмане», а заключались в противостоянии сторонников существования единого многонационального государства и врагов российской государственности. Причем национальная и религиозная принадлежность и тех и других далеко не всегда определяла выбор их позиций. Так, например, когда в 1612 г. в пришедшем для участия в Земском ополчении в Ярославль из Казани сводном русско-татарском отряде произошел раскол, то часть православных и мусульман осталась служить делу освобождения России от иноземного ига, другие же казанцы (русские и татары) предпочли продолжить бунт, смуту и «многую пакость земле подеяше» («Новый летописец»). В утвержденной Земским собором 1613 г. грамоте об избрании на русский престол царя Михаила Федоровича Романова стояли подписи семи татарских мурз, от имени мусульман России высказавшихся за возрождение единого Российского государства.
В начавшийся в XVIII в. «петербургский» период русской истории политика государства по отношению к исламу и мусульманам оставалась достаточно противоречивой. По воле Петра Великого русским ученым Петром Постниковым был сделан в 1716 г. русский перевод Корана, первый русский востоковед князь Дмитрий Кантемир в 1722 г. опубликовал первое в России исследование об исламе — «Книга система, или Состояние Мухаммеданския религии». В целом, однако, законодательство первых русских императоров и императриц было направлено на ограничение ислама. Строительство новых мечетей было затруднено, всячески поощрялись переход мусульман в православие и миссионерская деятельность православного духовенства. Попытки возврата из православия в ислам жестко пресекались. Так, в 1738 г. по указу императрицы Анны Иоанновны «определением» екатеринбургского правителя В.Н. Татищева был сожжен «совратившийся паки в махометан-ский закон» Тойгильда Жуляков. В данном случае, как администратор, Татищев следовал букве закона. Один из первых русских историков, Татищев лично был сторонником курса терпимости по отношению к исламу и автором первой научной программы изучения мусульман России.7
Политика дочери Петра Великого — императрицы Елизаветы Петровны, женщины чрезвычайно набожной, весьма благоволившей буддистам, была по отношению к исламу неблагосклонной. Но государственные интересы и тогда, как правило, преобладали. Именно при Елизавете Петровне в 1755 г. первым русским генералом-мусульманином стал сподвижник Петра Великого, крупный дипломат, незаурядный, но жесткий администратор Кутл-Мухаммед Тевке-лев. Но все же недостаточно толерантное поведение властей империи вызывало раздражение верхов мусульманской общины России. Оно нашло отражение в наказах мусульманских депутатов в Уложенную комиссию 1767 г., где подчеркивалась необходимость снятия ограничений в отправлении религиозных обрядов ислама.
Ожиданиям российских мусульман ответила политика веротерпимости, которая начала проводиться в России во времена царствования самой выдающейся правительницы в истории страны — императрицы Екатерины II. В своем знаменитом Наказе в Уложенную комиссию 1767 г. царица отметила, что «весьма бы вредный для спо-койства и безопасности своих граждан был порок, запрещение или недозволение их различных вер». Данное положение вписывалось в рамки идеологии просвещенного абсолютизма.
Реализация принципа веротерпимости была стимулирована внешними событиями того времени — первым разделом Польши и русско-турецкой войной 1768-1774 гт. Необходимость защиты православного населения на территории католической Речи Посполи-той, стремление обеспечить спокойствие жителей Крыма, занятого в ходе войны с турками, способствовали тому, что курс на политику веротерпимости, причем внутри страны в первую очередь по отношению к исламу и мусульманам, был взят в 1773 г. Интересно, что это начинание произошло почти одновременно в двух соперничавших в то время в России центрах политической власти. 17 июня 1773 г. веротерпимость была провозглашена в указе Екатерины II, разрешившем строительство мечетей для мусульман России, осенью того же года принцип религиозной свободы для приверженцев ислама начал практически осуществляться в Приуралье и Поволжье «императором Петром Федоровичем» — Е.И. Пугачевым. Можно констатировать, что оба смертельных врага в борьбе за власть над Россией уловили назревшую общегосударственную потребность в проведении более гибкой религиозной политики по отношению к неправославным жителям империи, в первую очередь мусульманам.