Традиции народа, интегрированные с верой, противостоят фундаментализму
— Рафаэль Сибгатович, сегодня понятием «традиционный ислам» как формырелигии, родной для России, оперируют очень часто. Что же это за понятие — религиозное, научное или, возможно, обывательское?
— Традиционный ислам, на мой взгляд — слишком неопределенное понятие, чтобы им можно было оперировать в научном плане. Скорее он говорит о том, что существуют традиции народа, которые каким-то образом интегрированы с исламом. В этом ключе можно уловить вполне позитивный смысл для нашего времени –противостояние фундаменталистским течениям, пропагандирующим якобы единство ислама и отрицающим позитивный смысл в существовании этнических различий. Традиция всегда национальна, а потому ее можно понять только в контексте исторических процессов конкретного народа. Этот вопрос сегодня исключительно принципиален, ибо есть немало мусульманских течений, которые религиозное ставят выше этнического и требуют отказаться от всего родного, национального. Но такой отказ — отличная идейная база для привнесения радикального ислама, в которой размывается грань между преступной деятельностью и служением Аллаху.
— Значит, ислам татар тоже можно назвать традиционным?
— Конечно, потому что он прошел несколько этапов в развитии и становлении. И не просто тесно, а неразрывно связан с жизнедеятельностью и культурой народа. Его невозможно рассматривать в отрыве от национальных традиций. Джадидизм — эта та форма ислама, которую невозможно свети к богословской интерпретации Корана или вопросам образования. Он обозначил изменение всей системы социальных отношений в среде татар, став основой для современной татарской литературы, искусства, театра и общественной мысли. Он-то и остается традиционным для татар.
— Какие изменения претерпел ислам с точки зрения его влияние на общество с момента его прихода на территорию Булгарии и до начала периода становления джадидизма?
— Напомню, на территорию предков современных татар ислам проник в VIII-IX вв., но государственной религией стал только в Х веке, о чем было объявлено в Волжско-Камской Булгарии в связи с прибытием в мае 922 года посольства Ибн Фадлана. Сам факт прибытия посольства багдадского халифа означал официальное признание независимости государства, которое с тех пор перестало платить дань Хазарскому каганату. С этого времени татары стали северным форпостом мусульманского мира.
В 1313 году Узбек-Хан начал «исламскую революцию». Он выступил против «Великой Ясы», в которой Чингизхан провозглашал равенство всех религий, и объявил в качестве государственной религии Золотой Орды ислам. В литературе период его правления принято считать временем расцвета Золотой Орды. Однако все предпосылки для этого были созданы предыдущими ханами. Постепенно Золотая Орда начала приходить в упадок, поскольку начала стагнировать экономика. Прибавьте к этому эпидемии чумы, опустошавшей целые города. Наступил инерционный период некогда великой цивилизации — дальнейшее существование татарских ханств не сопровождалось модернизацией экономики, а главной идейной основой общества стал ислам. Потом были длительные времена христианизации, в том числе, увы, и насильственной, , который продолжался вплоть до XVIII века. И только после целого ряда восстаний, в которых были явно выражены религиозные мотивы, Екатерина –II была вынуждена принять Указ о веротерпимости, после чего в России началось возрождение ислама, а вслед за этим и становление джадидизма — просвещенного ислама.
«Функцию трансформации сословного общества в нацию взяло на себя предпринимательство»
— Было ли противостояние христианства и ислама главным, что отличало татар от положения их братьев по вере в остальном мире?
— Татар в России, действительно окружали христиане, но я бы не стал описывать сосуществование на территории одного государства двух религий как противостояние. Православие и светские законы у татарских богословов рассматривалась как естественная среда, пусть не во всем приемлемая, но точно не враждебная. Главное, чем отличалось положение российских мусульман от жизни верующих в других исламских странах — это главенство в России светских законов над религиозными. Государство придерживалось политики невмешательства государства в богословские вопросы и образовательный процесс в религиозных учебных заведениях. Оно регулировало только процесс назначения священнослужителей и противодействовало распространению реформаторских настроений. Это, бесспорно, положительно влияло на ход общественной мысли у татар. У российского ислама была возможность развиваться достаточно свободно, тем более, что религиозные учебные заведения, как и татарская пресса, книжные издательства финансировались частными лицами. Если совсем кратко — у татар религия служила обществу, а не государству.
— То есть православие и действие светских законов послужило толчком для формирования татарской нации?
— Не совсем так. После падения Казанского, Астраханского, Сибирского и Крымского ханств и до XIX века татары прожили долгую в исторических масштабах жизнь, насыщенную множеством событий, побед и поражений. Именно XIX век можно обозначить как ключевой с точки зрения трансформации этнической жизни. Основным толчком для этого послужила не столько великая русская культура, вставшая на путь европеизации, сколько капиталистические отношения, потребовавшие от татар конкурентоспособности в заведомо худших условиях, нежели у русских, да и в целом православных подданных империи.
На этом пути татары ускоренно повторили такие черты европейских процессов, как критика священнослужителей и богословских авторитетов, отход от схоластики в образовании, рост обучения светским предметам. Появляются чисто светские общественные институты, культура становится открытой, начинается массовое распространение книг, активное вмешательство бизнеса в общественную жизнь и т.д. Все это, повторюсь, было продиктовано исключительно экономическими интересами. В отличие от классического образования нации в Европе — а главными признаками этого процесса являются революции с переходом к гражданскому обществу и свободным выборам, в случае с татарами функцию преобразования сословного общества в нацию взяло на себя предпринимательство. Представителями этой части общества двигали отнюдь не исторические интересы — предприниматели были заинтересованы в подготовке квалифицированной рабочей силы и защите своих чисто экономических интересов.
«Марджани не конструировал нацию, но был ее летописцем»
— Рафаэль Сибгатович, наверняка же были люди, стоявшие у истоков формирования нации. Те, кто взял на себя функции «авангарда».
— Нацию по определению насильно «сконструировать» нельзя — это объективный процесс, которому предшествует масса предпосылок. Но у каждой нации обязательно есть люди — носители идеологии. У татар им стал Шигабутдин Марджани, а символом обновления народа стал Тукай, у которого не так много лирики, но масса произведений, посвященных национальным интересам татар. Марджани был объективным историком, который реформаторские идеи Курсави, для которого постижение истины, процесс самостоятельного мышления представлялся не менее важным, чем сама истина, соединить с историческим видением судьбы своего народа, что и стало базовой идеологией для татар на следующие десятилетия и века. Иными словами, Марджани, которого отличали энциклопедические знания, соединил богословские идеи Курсави с историей татар, вопросами образования и культуры. Поэтому с точки зрения зарождения и развития джадидизма фигура Марджани выглядит наиболее авторитетной — он глубже понимал ислам, чем зарубежные реформаторы ХХ века
— Каких же принципах в жизни и мировоззрении придерживался Марджани?
— Их много, но я перечислю самые главные. По убеждению Марджани, на любой религиозный вопрос каждый по своему разумению из Корана должен найти ответ. Он требовал категорически покончить с обычаем слепого подчинения мнениям других. Марджани считал, что из медресе должны быть изъяты старые богословские книги схоластического характера. И главное, он полагал, что священнослужители не должны препятствовать против преподавания в медресе светских наук. И, будучи сам преподавателем медресе, Марджани изменил учебные курсы, основываясь на этих принципах. Медресе стали терять свой традиционный облик — не став светскими, они перестали быть и чисто религиозными учебными заведениями. Новометодные, джадидские медресе соединяли в себе и то, и другое; в них наряду с кораническими предметами, учили математике, географии, русскому и даже иностранным языкам, бухгалтерии, что, конечно, не могло не вызвать переоценки некоторых понятий ислама.
«Лучшие умы татарской нации вышли из джидистских медресе»
— Рафаэль Сибгатович, много ли было таких медресе в России?
— К началу XX века 95% российских медресе были джадистскими. В том числе, это и медрсесе Мухаммадия Казани, Галия в Уфе, оренбуржское медресе Хусайния, где первым лекции о реформаторстве в исламе читал Муса Бегиев. В таких учебных заведениях появились многочисленные интеллектуалы в лице имамов, муддарисов, школьных учителей, не просто знающих свой предмет, но понимающих ключевые особенности российской среды. Из этой среды вышли писатели, журналисты, общественные деятели, политики, предприниматели, открывавшие свои газеты, журналы, издательства, а вместе с формированием политических свобод, и партии — люди, которые определили лицо татарской культуры в ХХ веке. Один из таких людей — издатель газеты «Нур», инициатор строительства мечети в Санкт-Петербурге Атаулла Баязитов, писал в одной из своих работ: «В правилах хорошего тона — стараться усваивать науку, ибо она учит богопознанию. Старайся бывать в учебном собрании, ибо час нахождения в нем лучше иной раз сорока лет занятий молитвы».
Параллельно создавалась система вакуфов — фондов для финансирования медресе; богатые предприниматели, заинтересованные в подготовке специалистов — приказчиков, управляющих, торговцев, бухгалтеров, фактически полностью взяли на себя финансирование учебных заведений. Отдельно хотелось бы отметить факт обучения в джадистских медресе женщин — это прямое доказательство того, что джадиды считали женщин равными мужчинам. Что матери, жены, дочери, сестры достойны самого высокого почета. Начало меняться наследственное и семейное право: джадиды между шариатом и светским правом, не допускавшим многоженства, сделали выбор в пользу последнего.
Наиболее показательный пример следования принципу равенства мужчин и женщин — это избрание народной просветительницы Мухлисы Буби на Первом Всероссийском мусульманском съезде одним из шести казыев ЦДУМ — невиданное ранее «вольнодумство».
— Встречал ли джадидизм сопротивление на пути своего становления как течения?
— Становление джадидизма проходило в острой борьбе с кадимистами (традиционалистами). Это противостояние нельзя представлять как борьбу «еретиков» и «истинных мусульман» — это была борьба людей мыслящих с отсталыми священнослужителями. Консервативный турецкий ученый Мустафа Сабри называл в одной из своих работ Мусу Бегиева «Лютером ислама», и, надо сказать, у него на то были веские основания: как известно, Мартин Лютер боролся с отцами церкви, которые религию превратили в имитацию веры. Но, осуждая Бегиева, он таким образом уловил главное в его позиции — очищение не только от теологических наслоений ислама, но и носителей и пропагандистов невежества как главного тормоза в развитии ислама.
— Сегодня в Татарстане активно обсуждается вопрос идентичности татар. При этом священнослужители подчеркивают особую роль ислама в становлении нации.
— Жизнь говорит о другом — система образования, науки, искусство, печать, а, главное, предпринимательство оказали на жизнь татар намного большее внимание, чем ислам. В начале ХХ века светская составляющая в жизни татар для прогресса играла решающее значение. В советский же период, когда роль ислама была практически нулевой, сохранялось влияние литераторы и искусства, книгопечатания, прессы, образования. Реформирование церкви всегда было мощнейшим фактором развития государства и общества. Не случайно сегодня самые развитые страны те, где главенствует протестантизм. Следом за ними страны с преобладанием католицизма. Уровень жизни — во всех аспектах, в странах, где основной религией является православие, существенно отстает. И уж совсем отсталыми являются исламистские государства, где главенствует «консервативный» ислам, отрицающий саму возможность самостоятельного поиска истины и получения новых знаний. Если бы джадидизм не получил распространения в среде татарских и российских мусульман, вполне возможно, наша нация повторила бы их судьбу.
