Возрождение прошлого без современных смыслов — это тупиковый путь

Четыре концепции

Идея сделать из Болгарской исламской академии учебное заведение, которое при­влекало бы наиболее активных и пассионар­ных молодых мусульман и при этом могло бы конкурировать с известными зарубежными образовательными центрами аль-Азхаром (Египет), Деобандом (Индия), аль-Карауином (Марокко), является весьма амбициозной. По замыслу основателей, БИА призвана не повторять исторические формы вышепере­численных учебных заведений, а должна представить уникальный российско-та­тарстанский проект, реализация которого сделала бы честь не только республике, но и стране в целом.

Однако чтобы это произошло, руко­водству Болгарской исламской академии и религиозному сообществу необходимо выбрать концепцию развития учебного заведения. И в этой части пока единства не наблюдается.

Сегодня к рассмотрению предлагаются четыре основные концепции — концепция Духовного управления мусульман РТ (ос­новные разработчики — муфтий Камиль Самигуллин и его заместитель по образо­вательной деятельности Рафик Мухамет­шин), концепция реформаторского ислама, представленная первым заместителем муфтия ДУМ РФ Дамиром Мухетдиновым и публицистом Рустамом Батровым, концеп­ция профессора Европейского Университета, исламоведа Альфрида Бустанова, представ­ляющая проект сочетания академического исламоведения с изучением классического исламского наследия, и, наконец, синтез пре­подавания четырех подходов (традициона­лизма, суфизма, реформаторства и сала­физма) к современному исламу, автором концепции является доцент Российского исламского университета, сотрудник Инсти­тута международных отношений, истории и востоковедения КФУ Резеда Сафиуллина.

Сто лет назад

Авторство первой из перечисленных концепций принадлежит председателю ДУМ РТ Камилю Искандаровичу Самигул­лину, выпускнику одного из дагестанских медресе, закончившему курсы чтецов Корана в Стамбуле, который содержится на средства консервативного суфийского братства Исмаил Ага. С приходом Камиля Самигуллина в Духовное управление му­сульман РТ утвердилась концепция воз­вращения к истокам, а именно к кадимист­ским традициям. Ближайший соратник Камиля Самигуллина, которому поручена реализация концепции ДУМ РТ, — ректор Российского исламского университета Ра­фик Мухаметшин, светский ученый, кото­рому, напомню, принадлежит авторство серии «Антология мусульманского бого­словия», рассматривающей самые разные реформистские концепции развития ис­лама. Тем не менее Камиль Самигуллин и Рафик Мухаметшин в качестве основного вектора, по которому будет развиваться вновь созданный вуз, предлагают следо­вание классическим мусульманским образовательным традициям, воплощенным у татар в кадимизме. Согласно видению Рафика Мухаметшина, кадимизм воспи­тывает богословов, а джадидизм, представлявший из себя светское образова­ние с элементами преподавания религии — светскую интеллигенцию. Самигуллин и Мухаметшин видят своей миссией воз­рождение отечественного богословия в форме кадимизма, а в качестве основного инструментария, обеспечивающего ре­лигиозному образованию «современное звучание», ими рассматривается научная работа над магистерскими, кандидатскими и докторскими диссертациями.

Для подтверждения вышеобозначен­ной направленности в БИА приведем цитату из образовательного стандарта высшего (магистерского) религиозного образования по направлению «Подготовка служителей и религиозного персонала религиозных организаций» по профилю «Исламские науки»: «Основная профессиональная образовательная программа высшего религиозного мусульманского образования направлена на формирование мусульманского миро­воззрения, основанного на вероучении ислама в соответствии с положениями ханафистской и шафиистской религиоз­но-правовых школ, а также матуридистской и ашаристской богословских школ, на базе общегражданской российской идентичности с учетом традиционных ценностей россий­ских мусульман». Стоит заглянуть в учеб­ный план вышеназванного направления, составленный коллективом разработчиков под руководством Р.Мухаметшина в апреле прошлого года: из 35 зачетных единиц три — «Социология религии», «Сравнительное религиоведение» и «Основы права», пред­ставляют собой светские предметы. Один курс направлен на изучение отечественных традиций богословия: «История ислама и мусульманских народов России». Остальные — это курсы классического мусульманского заведения «Обрядовая практика ислама», «Основополагающие принципы исламского права», «Методология исламского права», «Корановедение» и др.

Между тем до революции получение классического кадимистского образова­ния занимало от 15 до 25 лет. Сегодня же

возможности потратить четверть века на религиозное образование у нас нет. А за три года магистратуры дать человеку полноцен­ное кадимистское образование невозможно. Пытаясь в новых реалиях возродить формы исторического прошлого, коими и являются кадимизм или джадидизм, не привнося в них новые смыслы — это заведомо тупи­ковый путь.

Что же касается перспективы пригла­шения в Болгарскую исламскую академию в качестве преподавателей ученых из арабских стран, то сам Рафик Мухамет­шин задается следующим вопросом: «Не превратимся ли мы в филиал какого-то арабского учебного заведения? Смогут ли приглашенные профессора преподавать нашим студентам, не зная проблем рос­сийских мусульман и имея мировоззрение, сформированное в моноконфессиональном обществе?»

Риски либерального ислама

Концепция одного из представителей Духовного управления мусульман РФ Да­мира Мухетдинова базируется на изучении наследия мусульманского реформаторства и тенденций неомодернизма в исламе, представленного именами Фазлура Рахма­на, Абдулкадира Суруша и др. Первый за­меститель председателя ДУМ РФ убежден в том, что Болгарская исламская академия должна стать центром изучения мусуль­манского реформаторства, в частности, татарского реформаторского ислама. Выдающийся татарский философ-бого­слов, один из лидеров прогрессивного движения среди мусульман России Муса Бигиев еще в первой половине прошлого века говорил о необходимости создания образовательного центра, где будут «го­товить интеллектуалов, которые смогут разрубить гордиев узел мракобесного прошлого в исламе и явить миру образец подлинного ислама, каким он должен быть в наши дни». Примерно об этом же в сво­ем приветственном слове к участникам нынешних «Болгарских чтений» говорил и российский муфтий Равиль Гайнутдин, отметивший «достаточно явную прояв­ляющуюся дистрофию мусульманской интеллектуальной среды».

Однако особенность мусульманско­го либерализма (или реформаторства) заключается также и в том, что от ши­рокой трактовки исламских представле­ний нередко остается всего один шаг до отрицания незыблемых для мусульман столпов веры (пятикратность молитвы, хадж в ознаменование праздника жерт­воприношения или соблюдение поста в священный месяц Рамазан). Большинство мусульман, по крайней мере сегодня, не готовы принять интеллектуальную сво­боду реформизма.

Два проекта

В заключение вкратце остановлюсь еще на двух концепциях развития Булгар­ской исламской академии.

Альфрид Бустанов, представляющий поколение молодых исламоведов, пред­лагает проект, в котором совмещены современное (западное) академическое исламоведение с изучением классических мусульманских религиозных текстов, или иначе говоря, это синтез в рамках образо­вательного процесса религии и светской науки. Сегодня ситуация с исламским обра­зованием такова, что в арабских странах ведущие исламские вузы не дают сильной светской подготовки, а в западных универ­ситетах исламоведческое образование имеет, как правило, светский характер. На этом фоне БИА должна преодолеть этот разрыв, что возможно только в тесном сотрудничестве с мировыми исламовед­ческими и исламскими образовательными центрами Востока и Запада. Болгарская исламская академия могла бы предложить синтез академического исламоведения и классического исламского образования, чего не дает сегодня ни один в мире вуз. При достаточной оригинальности и значи­мости самой идеи проработка реализации этого проекта не была представлена Аль­фридом Бустановым на уровне религи­озной составляющей образовательного процесса. Однако это вполне могло бы стать предметом будущих обсуждений в акаде­мической и религиозной среде.

Что же касается концепции совмеще­ния в рамках одного учебного заведения обучения исламу четырех разных иде­ологических толков (традиционализма, суфизма, реформаторства и салафизма), предложенной исламоведом Резедой Са­фиуллиной, то она, увы, не представляется реалистичной. Во-первых, каждое из че­тырех направлений само делится на ряд подвидов и не представляет единства — к примеру, нет единого движения салафитов или суфизма одного толка. Во-вторых, это нецелесообразно с чисто экономической точки зрения, поскольку совмещение четы­рех подходов требует содержания четырех контингентов преподавателей. И, наконец, в-третьих, плюралистичное образование в рамках одного учебного заведения требует принципиально разных организационных структур.

В качестве вывода, могу отметить, что сама идея создать в Болгарской исламской академии уникальное учебное заведение, где исламские исследования будут осуществляться на международном акаде­мическом уровне является оригинальной — не повторяет ни исторические формы аль-Азхара, аль-Карауина, Деобанда, не копирует светско-религиозные дипломы Международного исламского университета в Малайзии, а представляет уникальный рос­сийский и татарстанский проект, выполнение которого сделало бы честь и республике и стране в целом.