Суббота, 8 февраля, 2025
spot_img
Домой Блог

Почему Волжская Булгария приняла ислам

Болгария на слуху у каждого. Но мало кому известно, что когда-то существовала и другая Болгария, где вместо православных храмов возвышались минареты, и которая могла стать важнейшим центром Европы.

Две Болгарии

В середине первого тысячелетия нашей эры на огромной территории от Китая до Балкан образовывались, сменяя друг друга, тюркские кочевые государства – каганаты. В этом котле средневековой государственности на рубеже VI-VII веков  на территории Северного Кавказа возникло государство Великая Болгария. Однако практически сразу она попала под давление своего сильного соседа, сформировавшегося в тот же период, Хазарского каганата. Под его натиском болгарское общество распалось. Часть двинулась на Запад и основала государство «Болгария», которое существует и поныне. Другая половина отправилась на северо-восток к реке Каме. Именно эти болгары, смешавшись с местным населением, вошли в историю под именем камских и волжских булгар. Плодородные земли, полные дичи леса и система рек способствовали быстрому оседанию кочевников. За сравнительно короткий период, в течение двух веков, на этой территории возникло крупное государство (конец IX века).

Почему ислам

Сочетание мусульманской архитектуры и среднерусских равнин приводили в недоумение многих путешественников. Так фламандский монах-францисканец, знаменитый миссионер и путешественник Гийом де Рубрук, писал в своих воспоминаниях: «Я не знаю, каким образом закон Мухаммеда зашел так далеко на север».

Свой выбор веры Волжская Булгария сделала в 922 году, хотя предпосылки были и раньше. Контакты булгар с исламским миром начали крепнуть уже в VIII веке, после того, как Хазарский каганат был завоеван арабским полководцем Мерваном бен Муххамедом.

С этим связана местная легенда, приведенная в книге булгарского историка Якуба Нугмана. Якобы один мусульманский купец прибыл в столицу Булгарии из Бухары. Был он человеком образованным и в совершенстве владел искусством медицины. Случилось так, что царь с женой в это же время заболели тяжелой болезнью. Их лечили всеми известными тогда лекарствами, но недуг только усиливался. Прознал про это купец, и сказал, что может помочь в беде, но при условии, что они примут его веру. Они согласились и были исцелены, и «приняли ислам, и принял ислам народ их страны».

На деле, причина была более прозаичная. Булгарам нужна была помощь, чтобы противостоять ненавистному соседу – Хазарскому каганату.

Такую помощь мог оказать тогдашний центр исламского мира — Багдадский халифат. В начале VIII века им была предоставлена финансовая помощь Булгарии в войне. Отношения с таким богатым и развитым союзником значительно повышала авторитет булгар и обеспечивала защиту, не говоря уже об экономическом подъеме – арабские страны были выгодным торговым рынком.

Однажды приняв ислам, булгары от своей веры более не отступали. Впоследствии, они пытались распространить ислам и дальше, предложив Владимиру Святославичу принять их религию в 986 году. Но через два года Русь приняла крещение, пойдя другим путем.

«Царство богатых городов»

После того как Святослав разгромил Хазарский каганат, у которого булгаре находились в вассальной зависимости, последние быстро «поднялись», монополизировав весь Волжский торговый путь и торговлю с арабским востоком и Ираном. Причем, следуя обычным правилам торговли, они строго следили, чтобы русские продавцы мехами — популярным товаром на Востоке — не встречались с арабскими купцами.

Но не только посредничеством жила Волжская Булгария. По всему миру славились изделия их ремесленников: керамика, кожевенное дело. Лучшие сорта кожи в арабских странах назывались булгарскими.

Вооружение тоже не отставало по качеству. Булгарская армия могла позволить себе самое современное по тем временам оружие. Как писал арабский автор X века: «Булгары ездят верхом, имеют кольчугу и полное вооружение». А князь Владимир, во время своего похода на Волжскую Булгарию и вовсе усомнился в возможности подтвердить соглашения своего отца и добиться от булгар дани: «обутые в сапоги болгары дань давать не будут: надо искать лапотников». После этого, Киевская Русь заключила «Вечный мир» с Булгарией.

Развитые города были не только центром торговли, но и играли важную роль в военной стратегии булгар. Сильно укрепленные замки-городища служили важными форпостами по расширению территории государства. С приходом на новые земли булгарский князь ставил замок-городище. Оно становилось центром этих земель, основным поставщиком изделий ремесленников, под защитой его высоких стен и валов купцы могли свободно проводить торговые операции. Так, постепенно, вся жизнь местных жителей концентрировалась вокруг нового города. Земля становилась булгарской. Этим можно объяснить, что, несмотря на военные поражения, которые терпели булгаре, их территории только расширялись. Она распространилась на востоке – до земель современной Башкирии, на юге – до нынешнего Саратова, на западе – до Нижнего Новгорода. На Севере, граница, как таковая, отсутствовала, хотя волжские булгары освоили территорию вплоть до побережья Северного ледовитого океана. Отсюда и пошло историческое утверждение, что «булгаре в поле слабы, зато крепко держат города».

Меж двух огней

Великая Волжская Булгария была не просто развитым, она была могучим государством и, порой, даже опасным соседом Киевской Руси. Площадь одного из крупнейших городов Волжской Булгарии – Биляра, была больше средневековых Киева, Владимира и даже Парижа. Кто знает, где был бы центр современной Европы, если б не нашествие мощного врага с Востока – монголов. Булгария оказалась первым государством, столкнувшимся с их дикими полчищами. Против кочевников не спасли даже хорошо укрепленные стены булгарских городов. Уже упомянутый нами Биляр, в 1236 году после долгой осады был взят и сравнен с землей. По свидетельству очевидцев, «в течение нескольких дней монголы не оставили от города ничего, кроме его имени». Так, Европа потеряла один из самых крупных, наравне с тогдашним Константинополем, торговый и ремесленный центр.

От полного уничтожения Булгарию спасло быстрое принятие монголами ислама. Культура и народ Волжской Булгарии влились в состав Золотой Орды и продолжили свое существование в новых условиях. По крайней мере, находки монгольского периода соответствуют по виду ремесленным изделиям, изготавливавшимся во время существования Волжской Булгарии. Новый расцвет продолжался до середины XIV века, когда в Золотой Орде началась «Великая замятня» или междоусобицы, которые привели государство к краху. Поднимавшаяся на тот момент с колен Русь угрожала не только кочевникам, но и булгарам. В итоге, Булгария лишилась стратегически важных южных земель, перешедших к Москве. Самостоятельность сохранили лишь северные земли, с центром в Казани. Так началось формирование в Северном Поволжье нового государства – Казанского ханства, с новым этносом казанских татар.

© Русская Семерка russian7.ru

Принимается ли намаз, если женщина не носит хиджаб?

Люди часто спрашивают: принимается ли намаз, если женщина не носит хиджаб?

И другой вопрос: девушка приняла Ислам втайне от родителей. Она не может пока что носить хиджаб и совершать намаз. Большой ли это грех?

1) Одним из условий действительности намаза является покрытие женщиной всего тела, включая волосы на голове, за исключением лица, кистей рук и ступней ног (согласно ханафитскому мазхабу). Если женщина не покрывает голову во время молитвы, ее намаз не будет действительным.

Если женщина закрывает аурат во время намаза, но не носит хиджаб в иное время, ее намаз будет принят инша Аллах. То, что она пренебрегает хиджабом вне молитвы, не имеет отношения к действительности ее намаза. Наоборот, есть надежда, что если она регулярно совершает намаз, это, в конце концов, побудит ее надеть хиджаб.  Как сказано в Коране, намаз является таким поклонением, которое поощряет человека к благому и защищает от зла.

2) Для мусульманки является обязательным носить хиджаб и совершать намаз, поэтому девушка должна постараться начать соблюдать эти обязанности как можно скорее. Если ее родные против того, чтобы она совершала намаз, она может делать это втайне от них.

Что касается ношения хиджаба. На ней нет обязанности носить хиджаб внутри дома, но ей следует надевать его, когда она выходит на улицу. Поскольку она новая мусульманка, у нее есть извинение, если она не сможет сразу соблюдать все обязанности, она должна приспосабливаться и учиться соблюдать их постепенно. Аллах – лучший судья, Он будет судить ее соответственно ее ситуации. Всевышний никогда не поступит со Своими рабами несправедливо.

А Аллах знает лучше.
Вассалям.

Муфтий Республики Татарстан Камиль хазрат Самигуллин

Как работают исламские банки.

В исламской финансовой модели банки выполняют те же функции, что и в традиционной западной модели: привлекают финансовые ресурсы от частных лиц и учреждений и направляют их коммерческим фирмам, которым необходимо внешнее финансирование. Основное различие между исламскими банками и классическими банками в том, как эти функции выполняются. В исламском банке все кредиты беспроцентные, так же как и вклады.

Согласно нормам мусульманского права, указанным в Коране и Сунне существует ряд религиозных запретов (харам), касающихся экономической жизни общества:

1. Риба (араб. «излишек») — запрет ставки процента и ростовщичества в целом:процентные займы (кредиты), облигации, депозиты с фиксированной доходностью. В исламе не проводится формального разграничения между процентами иростовщичеством. Оба явления называются «риба» и находятся под запретом в Коране. В итоге, запрет на использование ссудного процента приводит к тому, что исламские финансовые институты должны генерировать прибыль либо являясь долевым участником, полностью разделяя риски, доходы или убытки партнера, либо, занимаясь торговой деятельностью, извлекая наценку с перепродажи.

sohbet.media

2. Гарар («неопределенность») — запрет на намеренный риск, выходящий за пределы необходимого, и неопределенность в контракте, чреватая большими убытками. Речь идет о производных финансовых инструментах, таких как форварды, фьючерсы, свопы, классическое страхование. Гарар представляет собой результат информационной асимметрии применительно к одной из сторон договора, а мусульманским правом, осуждается получение односторонних преимуществ более информированной стороной договора за счет другой.

3. Мейсир (араб. «азарт») — запрет на спекуляцию, использование каких-либо обстоятельств, чьих-либо затруднений в своих интересах: азартные игры, сделки пари, классическое страхование. Исламские банки не могут участвовать в лотерее и прочих подобных операциях.

4. Халяль — запрет на инвестиции в производство и потребление товаров, которые ислам определяет как нечистые: свинина, алкоголь, табак, вооружение.

Проблема заключается в том, что среди мусульманских правоведов нет единства по

многим ключевым вопросам. В результате чего деятельность одних исламских банков может отличаться от деятельности других. Например, риба истолковывается по-разному. Современные исламские мыслители, приспосабливаясь к западной экономической теории, подразделяют риба на проценты и ростовщичество и полагают, что Коран запрещает ростовщичество, но не проценты.

Один из главных принципов и задач исламских банков — обойти ссудный процент и тем самым реализовать истинное партнерство между банком и клиентом. С этой целью Организация по Бухгалтерии и Аудиту исламских финансовых учреждений AAOIFI разрабатывает стандарты продуктов исламской финансовой деятельности, а шариатский совет, являющийся отличительным структурным подразделением каждого исламского банка, соотносит деятельность банка с мусульманским правом. Большинство банковских операций с учетом принципов ислама являются аналогами определенных действий классических коммерческих банков:
sohbet.media

Рассмотрим более подробно принципы функционирования исламских финансовых инструментов и их отличия от классических банковских услуг:

Мушарака — совместная реализация проекта силами банка и предпринимателя. При этом заключается особый договор, в соответствии с которым клиенту банка отчисляется часть прибыли, полученной в результате его предпринимательской деятельности, а оставшаяся часть делится между ним и банком в соответствии с их долями финансирования.

Мудараба — это доверительное финансирование, участие в прибылях и убытках. Исламский банк, владелец денежных средств, доверяет предпринимателю с возможностями, опытом и репутацией (мударибу) свои средства для эффективного использования. Доход от средств, запущенных в оборот, распределяется между банком и мударибом.

Мурабаха — перепродажа с торговой наценкой сопровождается договором купли-продажи товаров между банком и его клиентом по согласованной цене, включающей прибыль от реализации товара. Банк покупает товар от имени клиента и впоследствии перепродает ему же, но по завышенной стоимости.

Иджара — лизинг. Предусматривает соглашение между банком и клиентом, покоторому банк покупает, а затем сдает в аренду оборудование по требованию клиента.

Истисна — соглашения на срок, фьючерсы. Банковский продукт, специально созданный для финансирования значительных и продолжительных проектов,таких как создание отраслей хозяйства, строительство капиталоёмких объектов и т. д. Расчеты производятся по цене, установленной на дату заключения соглашения. Выплаты производятся в заранее определенные промежутки времени по ходу и окончанию проекта.

Сукук (араб. «квитанция») — исламские ценные бумаги, обеспеченные активами. Эмитент должен определить объем активов, продаваемых при помощи сукук, инвесторы делят с эмитентом риски и получают доход пропорционально участию в проекте. Фундаментальная разница заключается в том, что облигация представляет собой чистый долг выпускающего, а сукук представляет, в дополнение к риску кредитоспособности выпускающего, ставку собственности в существующем или чётко определённом активе.

Кард-аль-Хасан (араб. «хорошая ссуда») — беспроцентная ссуда. Это означает предоставление лицу или организации беспроцентной ссуды, возвращаемой в согласованный срок. Клиент, возвращая основной долг, может выплатить банку определенную сумму в виде добровольных премиальных (Хиба).

Закят — налог с богатства, установленный не государством, а шариатом. Выплата закята является для мусульманина актом поклонения — третьим столпом ислама.
sohbet.media

Рассмотрев механизмы осуществления банковской деятельности можно увидеть существенную разницу в формировании дохода исламского и западного банков. Доход классического коммерческого банка формируется в основном по следующим статьям:

1) процентные доходы, которые являются стабильным источником доходов банка и могут достигать 80% общего объема доходов

2) комиссионные вознаграждения — доходы, полученные от оказания клиентам банковских услуг не кредитного характера: операции со счетами, предоставление банковских гарантий, банковское обслуживание валютных контрактных клиентов, брокерские и депозитарные услуги, лизинговые операции и др.

3) прочие виды доходов: штрафы, пени, неустойки, доходы по реализации ценных бумаг и др.

Иное дело формирование дохода исламского банка, действующего в рамках халяльной индустрии, исключающий спекулятивные операции и взимание процента, который строится основным образом за счет комиссионного дохода:

1. Участие в капитале финансируемого проекта за определенную долю в прибыли: мушарака, мудараба и кард-аль-хасан.

2. Перепродажа недвижимости в рассрочку — иджара.

3. Купля-продажа —мурабаха.

4. Выпуск сукук.

А также за счет налога на богатство закят, которого можно отнести к прочим доходам.

Несмотря на фундаментальные различия, продукты, предлагаемые западной и исламской моделями, обладают аналогичными свойствами. Это объясняется тем, что при создании альтернативной банковской модели, исламские экономисты с одной стороны опирались на опыт, накопленный Западом, а с другой стороны преследовали цель — обойти ссудный процент. В результате чего аналогичные по своей логике банковские продукты демонстрируют существенную разницу в формировании доходов: для западного классического банка основным доходом является — процентный доход, а для исламского банка — комиссионный доход.

Исламская финансовая система успешно развивается в исламских странах

благодаря следующим преимуществам:

— Сделки исламских банков в большей степени материальны, обеспечены активами, так как за каждой сделкой стоит какая-то материальная вещь — жилье, завод или просто группа людей.

— Исламская финансовая модель не предусматривает применения механизмов спекуляции, таким образом, строит более справедливую экономическую модель общества.

— Исламская банковская модель продемонстрировала лучшую по сравнению с классическими банками устойчивость и сопротивляемость финансовому кризису 2008 года. Устойчивость исламских банков и компаний к воздействию мирового финансового кризиса объясняется тем, что Коран запрещает заниматься спекуляциями, инвестировать в потенциально опасные активы, включая деривативы и высокорисковую ипотеку.

К недостаткам можно отнести:

— Контроль над соответствием продуктов исламских банков законам шариата осуществляется шариатской комиссией исламских ученых, которые, за неимением единой международной системы стандартов, выносят фетву и принимают решение самостоятельно в каждом случае. Мнения религиозных комиссий разных банков по поводу соответствия финансовых решений шариату могут не совпадать, что негативно сказывается на эффективности взаимодействия между финансовыми учреждениями.

— Предложение финансовых продуктов, соответствующих нормам шариата, значительно ограничена. Основная часть исламских банков действует на территории исламских стран, с развитой экономикой, а именно в странах Персидского залива и Малайзии. Попытки создание халяльных финансовых продуктов в странах ЕС пока имеют незначительный успех.

— Диапазон соответствующих нормам шариата финансовых продуктов в настоящее время не достаточен для удовлетворения роста спроса.

Статья Гримаренко И. Е. «Сравнительный анализ исламской и традиционной западной банковских моделей».

Журнал «Восточная аналитика». Выпуск 2, 2015 г.

https://ivran.ru/f/E-analitika_2015_2_digit.pdf

Работа для мусульман

Мусульмане, соблюдающие требования и предписания Ислама, рано или поздно сталкиваются с проблемами, когда ищут работу и пытаются заняться трудоустройством, поскольку в деловой среде многие традиции и определенные общепринятые нормы оказываются неприемлемыми для мусульман, а работа для мусульман должна основываться на деловой и частной жизни, организованных в строгом соответствии с нормами исламской религии.

Мусульманские купальники

Не мусульманские купальники
Некоторые купальники, которые называют мусульманскими, могут быть выполнены в самых неожиданных вариантах, оставляя возможность каждой моднице проявить свой вкус и финансовые возможности при выборе и это не только буркини, но и купальник хашема, который является более модернизированным вариантом буркини. Изготавливают купальники хашема в Турции. Но в этом варианте вместо длинных брюк сделаны капри или бриджи, туника укорочена до бедра, а вместо накидки на голове предлагается плавательная шапочка. Такой вариант пляжной одежды противоречит мусульманской религиозной морали и правилам шариата.

Страны запретившие буркини
Хотя буркини удобны и практичны, они нравятся большинству мусульманских женщин, все-таки мусульманкам далеко не везде разрешено купаться в них и в некоторых странах мусульманке даже запрещено купаться в нем. Существует официальный запрет на купание в буркини в бассейнах Марокко, Франции и Италии, хотя в Марокко исламская религия преобладает.

Отношение к буркини в Европе и России
В Европе однозначного мнения относительно мусульманской пляжной моды так и не сложилось: у такого купальника есть и сторонники, и противники. Противники буркини считают, что ношение девушками и женщинами такой «особой» пляжной одежды способствует тому, что в европейских странах формируется «параллельное» мусульманское общество, которое хочет жить по своим законам и не собирается интегрироваться в европейское общество. Сторонники же исламского купальника считают, что такие виды пляжной одежды дают возможность мусульманским девушкам и женщинам, соблюдая правила и нормы религии ислама, принимать активное участие в социальной и общественной жизни. На видео вы можете увидеть опрос россиян о девушках в буркини.

 

В начале 2004 года австралийский дизайнер ливанского происхождения Ахеда Занетти запустила линию спортивной одежды для мусульманок под брендом Ahiida. Среди прочих спортивных костюмов был и женский купальник из полиэстера — буркини — производное от слов бурка (паранджа) и бикини (женский купальник). Он представляет собой тунику с плотным капюшоном, брюки и специальную шапочку, а значит, закрывает всё тело женщины, кроме лица, кистей рук и ступней, а благодаря гидрофобным свойствам полиэстера он быстро сохнет и не облегает фигуру.

Несмотря на то, что буркини — это зарегистрированная торговая марка, принадлежащая компании Занетти, сегодня это название используется по отношению ко всем видам похожих купальников от любых производителей. Они бывают различных фасонов и расцветок, однотонные или с геометрическим или цветочным орнаментом. Есть модели, которые, по утверждению производителей, пропускают солнечные лучи и таким образом позволяют получить полноценный загар.

С самого своего появления буркини были неоднозначно восприняты мусульманками: одни были готовы появиться в таком наряде на городском пляже, другие сочли его уместным только в обществе женщин, третьи и вовсе объявили его одеждой, не отвечающей нормам шариата. Тем не менее буркини приобретали всё большую популярность среди мусульманок и даже начали завоевывать симпатии других женщин, не желающих оголять своё тело по этическим или иным соображениям.

Если в мусульманских странах дискуссия по поводу ношения буркини была предсказуемой, то на Западе попытка дать мусульманкам «больше свободы», казалось, будет воспринята с энтузиазмом. Однако появление мусульманок в «скромных купальниках» в общественных местах, напротив, вызвало беспокойство у ряда европейских чиновников и политиков. Сначала появились жалобы от администраторов бассейнов на нарушение гигиенических норм. А в августе 2016 году сразу несколько французских муниципалитетов запретили ношение закрытых купальников на общественных пляжах и в бассейнах.

Это событие вызвало широкий общественный резонанс и разделило французское общество. В поддержку запрета на ношение буркини выступил премьер-министр Мунаэль Вальс и бывший президент Франции Николя Саркози. С критикой этого решения выступили многие общественные деятели и правозащитные организации. В самый разгар дискуссии итальянский дизайнер Раффаэла Д’Анджело анонсировала свою версию буркини, которую представила олимпийская чемпионка по плаванию Федерика Пеллегрини. В итоге Госсовет Франции признал запретительное решение муниципалитетов нарушением прав человека.

Продолжение — История развития мусульманского образования в Татарстане

Медресе «Усмания» было одним из первых в России и первым в Уфе джадидским медресе. Оно было официально открыто в 1887 г. при Первой соборной мечети Уфы. Основателем и мударрисом был Хайрулла Усманов — имам первого прихода и ахун Уфы. Впоследствии медресе была названо в его честь. Первоначально это было типичное старометодное медресе. С 1895 г. ахун Хайрулла начал его реформировать по-джадидски. Преобразования сначала коснулись начальных классов, где детей стали обучать грамоте по звуковому методу, расширили программу (в нее были включены история Ислама, таджвид, а также светские предметы: татарский язык, арифметика, география). Затем медленно стали обновляться и старшие классы. В январе 1897 г. при медресе открылся русский класс. Число шакирдов «Усмании» доходило до 500. Неоднократные попытки в 1890–1900 х гг. создать на базе медресе татарскую учительскую школу, взамен упраздненной правительственной, блокировались Министерством народного просвещения. Постепенное обновление медресе продолжалось до смерти X. Усманова. К преподаванию привлекались выпускники из Стамбула и Каира: Хабибулла Ахтямов, Хатмулла Фазылов, Зыя Камали. Последний в 1906 г. создает собственное медресе «Галия». С 1907 г. начинается второй этап в истории медресе. Его возглавил мударрис Джихангир Абзгильдин, который ввел здесь программу своего родного медресе «Хусаиния». В 1915 г. после конфликта З. Камали с попечительским советом медресе «Галия» «Усмания» впервые получила устойчивое финансирование. Сюда перешел заместитель директора «Галии» Габдулла Шнаси, получивший образование в «аль-Азхаре». В 1910 г. здесь обучалось 242 шакирда и работало 10 мугаллимов. В отличие от «Галии» «Усмания» продолжила традицию подготовки имамов.

Осенью 1917 г. медресе под руководством мударриса Джихангира Абзгильдина фактически превратилось в основное медресе Диния Назараты, где, наряду с ним, к преподаванию приступил целый ряд улемов, включая муфтия Галиджана Баруди, председателя Всероссийского Союза Духовенства Хасан-Гату Габяши, казыя Габдуллу Сулеймани, ректора «Галии» Зыю Камали, улемов Габдуллу Шнаси, Мухаммад-Наджиба Тюнтяри, Закира Кадыри, Мубаракшу Ханафи. История медресе завершилась в начале 1918 г., когда оно было преобразовано в татарскую гимназию.

Медресе «Галия» в Уфе. Его основателем в 1906 г. после обучения в каирском «ал-Азхаре» стал Зыя Камали. В 1914 г. религиозным предметам в медресе отводилось всего 28,2% времени, арабскому языку — 14,7%, тюркскому — 4,9%, русскому — 14, 1%, светским наукам — 35,6%, другим предмета — 2,5% времени. Образование в «Галие» составляло 2 разряда: подготовительное к высшему «игдадия» — 3 класса; высшее «галия» — 3 класса и охватывало 6 лет. Наряду с традиционными для джадидского медресе предметами особое внимание уделялось философии (в том числе Ислама), истории религий.

С 1910 г. начинается массовое изгнание татарских мугаллимов из Степей и Туркестана. В ответ на требования о принадлежности учителя к конкретной племенной группе «Галия» резко увеличила прием шакирдов нетатар (казахов, туркмен, черкесов, адыгейцев ит. д.). В 1913 г. здесь обучалось 114 шакирдов. Всего «Галию» закончило более 1400 шакирдов. В 1917–1918 гг. на базе медресе прошли учительские курсы, а в 1919 г. оно было преобразовано в татарскую гимназию.

«Галия» была близка по программе к светскому учительскому институту. Почти никто из около 1000 выпускников медресе даже не пытался сдать экзамен при ОМДС на должность указного муллы. «Галия» была первым татарским медресе, где были созданы автономные организации казахов и башкир и их рукописные журналы. В 1917 г. вчерашние шакирды «Галии» Шарифджан Сунчаляй, Гасим Касимов, Салах Атнагулов, Фатих Сайфи, Гибадулла Алпаров составили ядро организации уфимских татарских левых эсеров под руководством Г. Ибрагимова. Они стали основными деятелями Советского режима среди мусульман Уфимской губернии, оппонентами Милли Идарэ и Уфимского губернского Милли Шуро и лично Гумера Терегулова. Здесь учился первый посол СССР в Саудовской Аравии и Йемене Карим Хакимов. Из медресе вышли классики татарской литературы: Шаехзаде Бабич, Хасан Туфан, Сайфи Кудаш. Здесь учились узбекский писатель Мирмухсин Ширмухаметов, казахские поэты Байембет Майлин и Магжан Жумабаев.

В лице «Галии» и Камали возникла школа для средних и низших слоев буржуазии, отличная от общетюркской школы, руководимой сторонниками и лидерами «Иттифака». Медресе дало преимущественно функционеров советского режима, вначале левых эсеров, потом ставших большевиками, а также литераторов.

Медресе «Буби» размещалось в селе Иж-Бобья Сарапульского уезда Вятской губернии, ныне Агрызского района Татарстана. Оно было официально открыто в 1881 г. как приходское медресе при Иж-Бобьинской мечети имамом Габдельгаллямом Нигматуллиным. С 1895 г. в медресе начали преподавать его сыновья Габдулла и Губайдулла Буби. Они и их сестра Мухлиса Буби, создавшая женское медресе, превратили медресе в подобие учительского института, готовящего как преподавателей, так и преподавательниц. Ежегодно здесь устраивались и летние учительские курсы. «Буби» превратилось в конце 1900 х гг. в основной татарский педагогический центр, где наряду с акидой, фикхом, хадисами, тафсиром и историей Ислама преподавались русский и французский языки, фарси, арабский и турецкий языки и литература, математика, физика, химия, география, биология и зоология, всеобщая история. В медресе значительное место уделялось обучению риторике, дискуссиям, а также изучению основ политического движения. Религиозные предметы занимали только 16% времени.

С медресе «Буби» тесно связана группа татарских национальных коммунистов, взаимодействующих с «правым правительством» Татарстана Кашшафа Мухтарова (1921–1924). Это были первый нарком земледелия АТССР Юнус Валиди (автор политики «возвращения татар на Волгу»), Гасым Мансуров (2 й заместитель председателя Совнаркома АТССР, заведующий агитационно-пропагандистским отделом Татобкома РКП (б)), председатель Академического центра при наркомате просвещения Татарстана Гаяз Максудов. Все они были смещены с постов к середине 1920 х г. Медресе дало писателей Наджипа Думави и Садри Джаллала, классика литературоведения Джамала Валиди.

Рассмотренные медресе дали пятерых муфтиев, поочередно возглавлявших ОМДС — ЦДУМ в 1917–1950 гг. (Баязитов, Баруди, Фахретдин, Расули, Хиялетдинов). Если учесть, что предыдущий муфтий ОМДС был назначен в 1885 г., то реально эти пятеро муфтиев охватывают исторический период, вместивший в себя революции, мировые войны и переход России от аграрного общества к индустриальному. Между медресе произошло своеобразное распределение обязанностей. Так, «Галия», «Буби» и «Хусаиния» ориентировались преимущественно на подготовку интеллигенции, а «Апанаевское» медресе, «Расулия» и уфимская «Усмани» — на подготовку имамов. Своеобразное среднее положение занимала «Мухаммадия»: оно определялось ролью Г. Баруди как лидера мусульманской общины Казани, кандидата на должность религиозного лидера всех российских мусульман (1906), а затем и муфтия ЦДУМ (с 1917 г.)

Из этого же круга формировался состав казыев до разгрома ЦДУМ в 1937 г. и членов Голямалар Шурасы при ЦДУМ. Эти медресе связаны с именами выдающихся улемов: Мусы Биги, Зыи Камали, Закира Кадыри.

Медресе сыграли выдающуюся роль в формировании татарской советской бюрократии, особенно в Уфимской и Оренбургской губерниях. Несколько меньший вклад внесли медресе в формирование общенациональных политиков, но среди них братья Максуди и Гаяз Исхаки. Наибольшее значение медресе сыграли в создании системы современного образования. Это особенно касается религиозного образования (уничтоженного к началу 1920 х гг.) и гуманитарного образования (эту традицию во многом сохраняют сегодняшние татфаки). Преподавателями медресе были созданы тюрко-татарская история (Хасан-Гата Габяши, Юсуф Акчура, Ахмад-Заки Валиди, Газиз Губайдуллин), татарское литературоведение и текстология (Саид Вахиди, Газиз Губайдуллин, Гали Рахим, Джамал Валиди), языкознание (Галимджан Ибрагимов, Худжа Бадиги).

К началу 1920 х гг. система религиозного образования в Республике была полностью утрачена. В СССР действовало одно единственное мусульманское учебное заведение в Узбекистане – медресе «Мир Араб», в котором обучались некоторые имамы из Татарстана. За годы советской власти богатый опыт российских мусульман в области религиозного образования полностью был утерян.

Формирование и развитие системы религиозного образования стали одним из важных аспектов исламского возрождения 1990-х гг. Первое медресе в Татарстане было открыто в 1990 г. в г. Чистополе Габдулхак-хазратом Саматовым. В первой половине 1990-х гг. в республике появилось значительное количество мусульманских учебных заведений, которые, в основном содержались за счет средств международных мусульманских благотворительных организаций («Ибрагим аль-Ибрагим», «Таиба» и др.). Эти же фонды присылали своих преподавателей, которые имели довольно низкую педагогическую квалификацию и, самое главное, не имели никакого представления об особенностях ислама в России и не всегда придерживались традиций ханафитского мазхаба.

К концу 1990-х гг. ситуация в этой сфере изменилась. Во-первых, все мусульманские учебные заведения подпали под юрисдикцию ДУМ РТ. Во-вторых, в связи с событиями осени 1999 г. на Северном Кавказе многие международные благотворительные мусульманские фонды вынуждены были свернуть свою деятельность, что сильно осложнило материальное положение всех без исключения мусульманских учебных заведений. По сути дела, под угрозой оказалась существование всей системы религиозного образования.

Государству необходимо было урегулировать вышедший из-под контроля процесс роста количества учебных заведений, которые, не слишком хорошо справляясь с подготовкой квалифицированных кадров. В то же время новые учебные заведения создавали массу материально-финансовых, организационно-юридических и идеологических проблем. Приказом муфтия ДУМ РТ от 22 апреля 2000 года в Татарстане религиозными учебными заведениями различных ступеней были признаны только 8 медресе, включая Российский исламский университет. Путем слияния медресе «Юлдуз», «Танзиля», «Ихлас», «Нурутдин» и «Иман» было создано Набережночелнинское высшее мусульманское медресе. А Альметьевское мусульманское среднее медресе было образовано на базе Исламского института имени Р. Фахретдинова и Азнакаевского медресе. ДУМ РТ признало, что казанские медресе «Мухаммадия» и имени 1000-летия принятия ислама, а также Нижнекамское медресе «Рисаля», Буинское и Нурлатское медресе соответствуют своему статусу и не нуждаются в реорганизации. А за остальными медресе было признано право начальной религиозной подготовки, которое уже не нуждалось в специальном лицензировании в соответствующих органах власти, т.е. они получили статус мусульманских воскресных школ. Это дало возможность более четко определить типы учебных заведений, которых в Татарстане оказалось три:: начальные мектебе при мечетях, средние (медресе « Ак мечеть» в г. Набережные Челны, Буинское медресе, медресе им. Р.Фахретдина в г. Альметьевск, «Рисаля в г. Нижнекамск, Нурлатское медресе) и высшие медресе и университеты (медресе «Мухаммадия», медресе имени 1000-летия принятия ислама и Российский исламский университет в Казани).

После объединительного съезда мусульман Татарстана в 1998 г. ДУМ РТ активизировало свою деятельность по разработке единых учебных программ для разных категорий учебных заведений. Основная часть русскоязычной литературы по исламу издавалась за счет средств международных мусульманских фондов, которые не были приверженцами традиционного для мусульман Среднего Поволжья ханафитского мазхаба.

В такой ситуации ДУМ РТ довольно четко обозначило стратегическую линию: поскольку многие негативные явления зарождаются в системе мусульманского образования, то только она и способна вывести мусульман на новый уровень религиозно-правового и политического мышления.

На сегодняшний день в Республике Татарстан сложилась ступенчатая система мусульманского религиозного образования, которая включает в себя примечетские воскресные курсы, медресе и высшее мусульманское учебное заведение.

атарстан имеет заметные преимущества и более широкие возможности для развития исламских религиозных образовательных учреждений в сравнении с другими субъектами РФ. На территории Татарстана действует единое духовное управление, которое на протяжении многих лет проводит сбалансированную политику по развитию исламских образовательных учреждений.

Начальный сегмент религиозного образования представлен курсами при мечетях, в которых по республике насчитывается около 500 и в которых обучаются  около 13 000 человек. В настоящее время ДУМ РТ подготовлен  проект единой программы для примечетских курсов по «Религиозному воспитанию», которую планируется внедрить во всех мечетях на территории республики.

Сложившаяся система профессионального мусульманского религиозного образования  также включает в себя духовные образовательные учреждения – медресе, которые по уровню подготовки делятся на три вида: начальные, средние, высшие.

В Республике Татарстан действуют девять медресе, которые имеют лицензию на право ведения образовательной деятельности среднего профессионального религиозного образования. В профессиональных мусульманских образовательных учреждениях республики получают образование около 3500 человек, подавляющее большинство которых составляют студенты заочного и вечернего отделений.

Медресе «Мухаммадия» насчитывает вековую историю и является одним из наиболее успешных мусульманских учебных заведений РТ, готовит кадры не только для республики, но и для других регионов Российской Федерации.

«Казанский исламский колледж». Директором является мухтасиб города Казани Залялетдинов Мансур Талгатович. Медресе реализует только очную форму обучения.

«Казанское  высшее мусульманское медресе имени 1000-летия принятия Ислама». Медресе «Ак мечеть. Уруссинское медресе «Фанис».  Альметьевское исламское медресе. Кукморское медресе. Мамадышское медресе. Буинское медресе.

 Все средне-профессиональные мусульманские учебные заведения Татарстана работают по лицензиям, полученным в министерстве образования РТ.

Высшее профессиональное мусульманское религиозное образование представлено Российским исламским институтом, в котором на разных факультетах обучаются около 1000 студентов из 30 регионов России, а также из Казахстана, Украины, Белоруссии, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана. Научно-исследовательская работа ведется на пяти кафедрах: исламского права; исламского вероучения; гуманитарных дисциплин; филологии и страноведения; исламской экономики и управления. Образовательную деятельность осуществляют 72 преподавателя, 27 из которых имеют научную степень кандидата наук, 5 докторов наук. В РИУ получили образование 16 муфтиев и руководителей централизованных мусульманских религиозных организаций Российской Федерации и стран ближнего зарубежья.

В РИИ с 2003 года действует Центр подготовки хафизов Корана, который является единственным в России филиалом международной организации подготовки хафизов Корана Всемирной Исламской лиги.

С 2011 г. при РИИ действует Центр повышения квалификации работников религиозных организаций и преподавателей мусульманских учебных заведений.

Выезд за границу мусульманской молодежи для получения религиозного образования по линии ДУМ РТ не осуществляется. Между Российским исламским институтом и ведущими исламскими учебными заведениями Турции, Малайзии, Индонезии заключены договоры, согласно которым студенты, закончившие бакалавриат РИИ, могут продолжить образование в магистратуре заграницей. В 2009 году Российский исламский институт принят в Федерацию университетов исламского мира, став первым и единственным университетом из России. В 2013 году РИИ стал одним из 12 членов исполнительного комитета Федерации университетов исламского мира, что позволяет выпускникам РИУ продолжить обучение во всемирно признанных зарубежных образовательных центрах Турции, Малайзии, Индонезии.

С 2013 года при РИИ действует Учебно-методическое объединение учреждений религиозного профессионального мусульманского образования  (УМО), которое является основным координационным учебно-методическим органом в системе религиозного мусульманского образования Республики Татарстан. В настоящее время УМО подготовлены единые образовательные стандарты среднего профессионального мусульманского образования, которые будут реализовываться во всех медресе со следующего учебного года.

Восстановление утерянного за десятилетия прошлого века научного потенциала требует много времени. Все религиозные учебные заведения нуждаются в научной, методической и организационной поддержке.

История развития мусульманского образования в Татарстане

Медресе в городах Поволжья существовали как минимум с эпохи Золотой Орды, но были уничтожены после падения Казанского и Астраханского ханств в 1550 е гг. На рубеже XVII–XVIII веков начинается возрождение мусульманской учености среди татар.

В первой половине XVIII в. можно говорить о медресе в аулах Адай (Адаево), Кариле, Симете, Уре, Ташкичу и Тюнтяре в Заказанье, Тайсуганово (регион Альметьевска), Стерлибаше (регион Стерлитамака). Они возникали там, где был слабее контроль властей, так как волны христианизации периодически следовали одна за другой вплоть до середины 1750 х гг. Вероятно, только четыре последних медресе можно назвать стабильными, так как в отличие от мусульманских государств, для медресе российских мусульман определяющей в этот период была личность мударриса.

Медресе Волго-Уральского региона в эти годы не обладали вакфами, поэтому не могли превратиться в корпоративные учреждения. После смерти мударриса сельское медресе зачастую терпело крах. Здесь отдаленность становилась уже отрицательным фактором. Будущее было за аулами, являющимися одновременно экономическими центрами (такими, как Маскара и Кышкар), или городскими мусульманскими слободами (Каргала и Казань).

Возрождение образования в медресе возглавлялось либо самими татарами, зачастую получившими образование в мусульманских странах, либо выходцами из мусульманских государств, преимущественно Кавказа и Бухары.

Наиболее известные своим уровнем преподавания и свободомыслием медресе размещались вне Казани и Каргалы, а в Кышкаре (Арский район), Маскаре (Кукморский район), Стерлибаше (Приуралье). Только создание «Марджании» в Казани в 1870 е гг., «Хусаинии» в Оренбурге и «Расулии» в Троицке в 1890 е гг. обозначали начало традиции преобладания теоретического уровня городских медресе над сельскими в Поволжье и на Южном Урале. В отсутствие заметного технического прогресса целью медресе становится подготовка духовной и светской национальной элиты.

Возрождение профессионального образования и создания нового поколения улемов, как интеллектуальной и культурной элиты края, стало наиболее важным процессом развития мусульманского образования после 1552 г. По утверждению миссионера Я. Д. Коблова, «конфессиональная школа имеет для магометан огромное значение: она дисциплинирует их, превратив в строго организованную массу, в которой на практике нередко осуществляется лозунг «один за всех и все за одного».

Татары Сеитова посада (Каргалы) в 1745 г., добровольно переселившиеся из казанского региона, первыми из мусульман России получают права корпорации, включая свободу вероисповедания и освобождение от рекрутской повинности, при условии участия всех членов корпорации в торговле с мусульманским Востоком. Было дано разрешение на размещение там только двухсот семей. Каргала получает права посада, и там создается Ратуша. Риза Фахретдин отмечал, что впервые после падения Казанского ханства «возрождалась официально признанная национально-религиозная жизнь татар».

Во второй половине XVIII — первой трети XIX вв. крупнейшим комплексом профессионального религиозного образования у татар были Каргалинские медресе. Они были исламскими учебными заведениями среднеазиатского типа.

Именно выпускники Бухары создали практически все знаменитые медресе Волго-Уральского региона. Среднеазиатская система образования была основным примером и образцом для подражания.

С точки зрения преемственности и регионального охвата среди сельских медресе наиболее показательным являлось медресе Маскара — медресе в деревне Маскара  Малмыжского уезда Казанской губернии, ныне с. Маскара Кукморского района Татарстана.

Для Казани, начиная со второй четверти XIX века, центром образования становится Апанаевское медресе. Его становление относится к 1770 м гг., когда в Казани была выстроена вторая каменная мечеть.

История Медресе «Марджания» восходит к 1770 м гг., когда в Казани было завершено строительство первой соборной мечети («Юнусовская», затем «Марджания»). Ш. Марджани впервые удалось создать классический тип медресе, в котором мударрис являлся абсолютно самостоятельной фигурой. Ш. Марджани, действительно, создал новый тип взаимоотношений между мударрисом и главою прихода и между учителем и учениками. Модель Ш. Марджани представляла собой прежде всего модель научную и образовательную. Он создал на базе медресе мутаваллиат (попечительский совет) и получил санкцию на его существование в ОМДС, то есть вывел медресе из-под подчинения конкретному баю. В дальнейшем, как правило, независимые от баев и подконтрольные попечительским советам медресе стали центрами общественного движения.

Ш. Марджани реформировал свое медресе. Он стремился привлечь внимание студентов к таким современным трудам, как произведения турецкого писателя-просветителя Ахмада Мидхата.

Среди его учеников были выдающийся ученый Хусаин Фаизханов; историк Мурад Рамзи; автор первой новометодной азбуки на татарском языке Шакиржан Тагири; а также общественные деятели: адвокат, городской деятель, депутат I Государственной думы, член ЦК партии «Иттифак» и редактор первой татарской газеты Казани «Казан мюхбире» Саид-Гирей Алкин; видный городской деятель Мухаммед-Садык Галикеева; имам и мударрис, член ЦК «Иттифака» и мухтасиб Казанской губернии Габдулла Апанай; казый ЦДУМ Кашшаф Тарджемани. После смерти Ш. Марджани его сын Бурханутдин Марджани не смог достойно продолжить дело отца.

На рубеже XIX–XX вв. основателю джадидизма Исмагилу Гаспринскому удалось обеспечить единство национальной элиты. Центрами джадидизма у татар стали медресе «Мухаммадия», «Апанаевское» (оба в Казани), «Галия», «Усмания» (оба в Уфе), «Хусаиния» (в Оренбурге), «Расулия» (в Троицке), «Буби», где программа включала в себя преподавание религии на основе Корана и сунны, истории Ислама, арабского, русского и татарского языков, тюрко-татарской истории и научных дисциплин.

Медресе «Мухаммадия» («Галеевское») в Казани было учреждено в 1882 г. имамом 5 й соборной мечети Казани Галимджаном Мухамметзяновичем Галеевым (Баруди) и его отцом купцом Мухамметзяном Галеевым, в честь которого и названо.

Первый камень в основание основного здания медресе заложил в 1891 г. выдающийся шейх ордена «Накшбандийа» Зайнулла Расули, чьим мюридом был Галимджан Баруди. Оно стало первым джадидским медресе России, когда в 1891 г. Баруди начал обучать шакирдов. В течение 14 лет они изучали здесь арабский, турецкий, русский языки, риторику, каллиграфию, математику, геометрию, физику, географию, психологию, методику и педагогику, медицину и гигиену, правоведение, философию, всеобщую историю, историю России, историю тюркских народов и другие предметы. Религиозные предметы в джадидском варианте включали в себя фикх (право), фараиз (наука о правилах раздела имущества), тафсир (толкование Корона), хадисоведение, сира (жизнеописание Пророка Мухаммада), акида (догматика), ахлак (основы морали), историю Ислама, Ислам и другие религии. Баруди приглашал в медресе видных представителей науки и культуры, политических и общественных деятелей для проведения занятий, включая доктора Абубекра Терегулова, членов ЦК и Казанского бюро «Иттифака» Саид-Гирея Алкина и Юсуфа Акчуру. В 1904–1905 гг. последний впервые у татар прочел курс тюркской истории и политической истории.

В «Мухаммадии» насчитывалось до 500 учащихся и 20 мугаллимов (преподавателей). Здесь преподавали видные улемы, составившие ядро авторов журнала «Дин ва-л адаб»: Ахметжан Мустафа, Кашшаф Тарджемани, Мухаммад-Наджиб Тюнтяри, Шехер Шараф. Они во многом составили основу джадидских учебников по религиозным дисциплинам. В «Мухаммадии» получили образование муфтий ОМДС Мухаммад-Сафа Баязитов, ученые и общественные деятели: Худжа Бадиги, Саид Вахиди, Газиз Губайдуллин, Гимад Нугайбек, Гали Рахим, Галимджан Шараф; революционеры: Xусаин Ямашев, Камиль Якуб; писатели: Фатих Амирхан, Зариф Башири, Фатхи Бурнаш, Маджид Гафури, Камиль Тинчурин, Галиаскар Камал, Наки Исанбет; артист Зайни Султанов; дипломат Ибрагим Амирхан, Хикмет Биккенин; композиторы: Султан Габяши, Салих Сайдашев; художник Баки Урманче. В 1917 г. Галимджан Баруди был избран муфтием ЦДУМ (до смерти 1921), а его мюриды Кашшаф Тарджемани и Габдулла Сулеймани – казыями. «Мухаммадия» связана прежде всего с улемами, национальными общественными деятелями, вынужденно ставшими только учеными-гуманитариями в Советскую эпоху и представителями творческой интеллигенции. Кроме ряда представителей творческой интеллигенции почти все они были репрессированы.

Апанаевское медресе («Кул буе», «Касимия»). В конце XIX — начале XX вв. при соратнике Г. Баруди мударрисе Мухаммад Касиме Салихове (с 1899 г.) в медресе преподавали просветитель Ахмад-Хади Максуди, отец башкирской автономии и выдающийся тюрколог Ахмад-Заки Валиди, драматург Гафур Кулахметов. Здесь в конце XIX — начале XX вв. учились Галиджан Баруди, выдающиеся татарские писатели Загир Биги и Гаяз Исхаки, ученый Муса Биги, политик, председатель Милли Идарэ  (Национального Управления) Садретдин Максуди, писатели Мухаммед Гали, Афзал Шамов, народный певец Камиль Мутыги, языковед Мухамметжан Фазлуллин.

Медресе «Хусаиния» в Оренбурге было создано в 1889–90 учебном году братьями-миллионерами Ахметом баем и Гани баем Хусаиновыми. Курс обучения составлял 14 лет. В медресе преподавались в джадидском варианте такие религиозные дисциплины как фикх, ысул фикх, фараиз, тафсир, хадисоведение, сира, акиду, ахлак, история Ислама, вааз ва хитбат (искусство проповеди). Одновременно преподавались и дисциплины естественно-научного цикла: физика, химия, геометрия и тригонометрия, психология, логика, элементарное право (немусульманское), гигиена и медицинские знания, политэкономия и торговое дело, бухгалтерия. Но медресе прежде всего славилось своим гуманитарным циклом. Ученики медресе изучали русский, арабский, фарси, французский, немецкий языки. Шакирдам преподавались татарская, русская, арабская, персидская литературы. В медресе изучались всемирная и российская история, история татар.

В «Хусаинии» насчитывалось до 500 учащихся и 35 мугаллимов. Шакирды медресе продолжали обучение в Каирском «аль-Азхаре», Стамбульском и Бейрутском университетах. Вместе с тем ряд шакирдов продолжили обучение и в российских вузах. Среди преподавателей татарского языка и литературы в разные годы были такие классики, как Шариф Камал, Сагит Рамеев, Джамал Валиди, Фатих Карими. Медресе дало таких классиков татарской литературы как Джаудат Файзи, Тухфатулла Ченекей, Хади Такташ, Муса Джалиль, писателя и общественного деятеля Афзала Тагирова. Среди выдающихся специалистов по татарскому языку и литературе необходимо назвать Джамала Валиди, Фатиха Карими, Габдрахмана Сагди. Медресе славилось авторами учебников по дисциплинам естественно-научного и литературоведческого циклов.

В медресе преподавали Риза Фахретдин (муфтий ЦДУМ в 1921–1936 гг.), Муса Биги, Тахир Ильяси, учились – Джихангир Абзгильдин (ректор уфимской «Усмании» и секретарь «Голямалар Шурасы (Совета улемов при ЦДУМ), Габдулла Шнаси, Закир Кадыри. В досоветский период медресе и его попечительский совет были центрами общественной активности мусульманских либералов Оренбурга, включая депутатов Госдумы Мухмад-Закира Рамиева (Дэрдменда), Гайсу Еникеева, лидера Оренбургского мусульманского губернского бюро Ф. Карими. В годы Гражданской войны шакирды медресе составили основу мусульманских советских органов на Южном Урале. В отличие от Казани и Уфы, где медресе были ликвидированы и не стали центрами подготовки советской элиты, медресе «Хусаиния» было переименовано в Татарский институт народного образования (ТИНО), сохранило свой преподавательский состав до 1925 г.

Медресе «Расулия» при Пятой соборной мечети г. Троицка Оренбургской губернии (ныне Челябинской области) было основано в 1884 г. на средства казахского бая Алтынсарина шейхом и мударрисом Зайнуллой Расули.

«Расулия» с самого начала была крупнейшим в России центром ордена Накшбандийа, куда к шейху стекались десятки тысяч мюридов из регионов от Поволжья до Китая. Особенно много было мусульман Оренбургской губернии, Уральской и Тургайской областей (обе — ныне Казахстан). Вначале «Расулия» была чисто конфессиональным учебным заведением, где в программе обучения преобладали традиционные богословские дисциплины логика и калам. Но Расули был противником схоластики, поэтому преподавание в медресе. концентрировалось на изучении Корана и хадисов по богословским трудам Габдуннасыра Курсави и Шигабетдина Марджани.

Шейх Зайнулла достаточно быстро передал медресе сыну Габдуррахману (муфтий ЦДУМ в 1936–1950 гг.). Габдуррахман окончательно перестроил медресе на джадидский лад. Программа преподавания включала в себя фикх, ысул фикх, фараиз, тафсир, хадисоведение, сира, акиду, ахлак, историю Ислама. Среди светских дисциплин были татарский, арабский и русский языки, чистописание, чтение, российская, татарская и всеобщая история, логика, этика, гигиена, география, естествознание, физика, химия, зоология и педагогика. При медресе была открыта первая в Троицке типография, где печаталась в частности первая казахская газета «Айкап» (Заря). Не случайно, что именно во многом по инициативе Расулевых казахские приходы вошли в 1917 г. в состав ЦДУМ.

«Расулия» имела 11 летний учебный курс. В 1913 г. там было 13 преподавателей и 240 шакирдов. В медресе Троицка в это время преподавали такие выдающиеся ученые как Габдельбарри Баттал и Газиз Губайдуллин. В городе возникла первая татарская женская гимназия и учительская семинария, где работала Мухлиса Буби, педагогический техникум. После смерти отца в 1917 г. Габдуррахман возглавил его приход. Вскоре медресе «Расулия» было преобразована в татаро-башкирский педагогический техникум.

 

Что такое исламский банк

Исламские банки приобретают вес в качестве альтернативы традиционным западным банкам, в частности благодаря тому, что успешно справляются с экономическим кризисом.

История ислама в Российской Империи

Особое место в экономике России на рубеже ХГХ-ХХ вв. занял Бакинский район — главный центр добычи и переработки россий­ской нефти. Здесь сложился ряд крупных состояний мусульман-неф­тепромышленников. Наиболее известным из них был самый бога­тый мусульманин России (капитал около 16 миллионов рублей) Га­джи Зейналабдин Тагиев, который проделал путь от бедного подма­стерья до миллионера, благотворителя и мецената. Тагиев был на­гражден высшими орденами империи, ему был присвоен чин дейст­вительного статского советника. В 1910 г. император Николай II возвел Тагиева в потомственное Российской империи дворянское достоинство.48

Особым военным сословием в Российском государстве, играв­шим важнейшую роль в охране рубежей страны, являлось казачест­во. Наряду со славянским православным большинством в состав различных казачьих войск входили представители других этносов и конфессий. По сведениям переписи 1897 г. примерно 45 тысяч му­сульман (с семьями) было причислено к штату войскового казачест­ва (Приложение III, табл. 4). Горцы Кавказа служили в основном в Донском, Кубанском и Терском казачьих войсках; татары, башки­ры, киргизы (то есть казахи — ДА.) — в войсках Донском, Уральском, Оренбургском, Семиреченском, Сибирском. Существовали специ­альные инструкции по обеспечению религиозных прав казаков-му­сульман, как, впрочем, всех мусульман-военнослужащих в воору­женных силах России, где предусматривались порядок принятия ими воинской присяги, участия в молитвах, право быть погребен­ным по обрядам шариата и т.д.

Большинство мусульман России составлял «простой народ» — бо­лее 90% мужчин и женщин были определены в 1897 г. как крестьяне и инородцы (Приложение III, табл. 4). К числу последних были при­числены сибирские киргизы, кочевые инородцы Ставропольской гу­бернии, киргизы Внутренней Орды, инородцы областей Акмолин­ской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Закаспий­ской.51 Основным занятием крестьян и инородцев были земледелие и скотоводство, а также различные промыслы. Определенная их часть занималась ремесленной и торговой деятельностью, из их числа к концу XX в. стали появляться пока еще немногочисленные группы промышленных рабочих-мусульман (кожевенные и мыловаренные заводы Поволжья и Приуралья, хлопкоочистительные предприятия Туркестана, нефтяные промыслы Баку и т.д.).

В основном перепись 1897 г. достаточно подробно, хотя и не все­гда четко, осветила стороны демографического состояния мусуль­манской общины России. Вне ее внимания осталась, однако, одна из наиболее существенных страт российского мусульманства, обозна­чаемая в официальных документах и литературе названием «мусуль­манское духовенство». Происхождение данного определения было связано прежде всего с попытками и русских властей, и многих оте­чественных авторов как-то назвать тот слой мусульманского обще­ства, который в русском сознании был привычно связан со служени­ем Богу в формах христианской церкви. Неточность использования понятия «духовенство» по отношению к исламу, не имеющему цер-ковно-иерархической организации, несомненна. В отечественной ис-ламоведческой литературе представляется наиболее удачной попыт­ка с целью сопоставления соответствующих слоев «христианского» и «мусульманского» обществ определить «духовенство» в мире исла­ма как «социальный слой, в функции которого входят сохранение религиозного знания и осуществление религиозного и морального руководства общиной единоверцев».

Начиная с конца XVIII в. рядом российских законодательных до­кументов был постепенно определен круг духовных лиц (так называ­емые «указные муллы») и служителей мусульманских духовных уч­реждений, статус которых обрел правовое признание со стороны го­сударства. Они могли получать казенное жалованье, быть свобод­ными от налогов, повинностей, воинской службы, имели право пользоваться доходами от соответствующих приходов, их дома ос­вобождались от постоя и т.д.53

Той части духовных лиц, которая не была учтена при составле­нии штатного расписания мусульманских духовных управлений, никакие особые права и привилегии не предоставлялись, админи­страция относилась к ним в соответствии с нормами существова­ния тех сословий и сословных групп, к которым они были причис­лены.

По оценке ДДДИИ, к 1 января 1912 г. в Российской империи на официальном учете состоял 24.321 мусульманский приход с 26.279 богослужебными зданиями (соборными мечетями, летними и зимни­ми мечетями и молитвенными домами и т.д.). По этой же оценке бы­ло официально признано наличие 45.339 мусульманских духовных лиц (имамов, мулл, хатибов, муэдзинов и т.д.).

В целом значительная часть мусульманских духовных лиц доста­точно устойчиво вписалась в общую систему российской имперской государственности. Многие из них, особенно чины мусульманских муфтиятов, неоднократно награждались высшими орденами импе­рии. Так, правнук первого генерала-мусульманина Кутл-Мухаммеда Тевкелева Селим-Гирей Тевкелев, бывший в 1865-1885 гг. оренбург­ским муфтием, за свои выдающиеся заслуги был удостоен орденов Анны и Станислава I степени.

Конечно, не все представители мусульманских общественных и религиозных кругов с восторгом относились к тем или иным сто­ронам политики властей империи. Те из них, кто пережил события 1917 г. и оказались под властью новых правителей страны, могли сравнить старые, пусть не идеальные, и новые, качественно иные условия существования ислама на территории бывшей Российской империи.

Ислам в в начале 20 века на Кав­казе и в Туркестане

По иному складывалось положение мусульманской знати на Кав­казе и в Туркестане. Отношения в обществе здесь еще во многом ре­гулировались нормами обычного права. Система сословных дворян­ских учреждений для мусульманской знати в азиатских районах им­перии не сложилась, оформление корпоративных прав дворян при­няло затяжной характер и в целом не было завершено вплоть до 1917 г. Землевладельческая и кочевая знать Кавказа и Туркестана в основ­ном сохранила собственность на землю и скот, служила на военной и гражданской службе, получала чины, ордена и звания, дававшие в конечном счете, как правило, статус личного дворянина. Те из них, кто получал чин или орден, дававшие право на обретение потомст­венного дворянства, могли участвовать в случае соответствующего согласия в жизни выборных дворянских организаций за пределами своих территорий.

Важной стороной жизни мусульманской знати была ее служба в вооруженных силах России. Десятки мусульман-офицеров и генера­лов отличились в многочисленных войнах, которые пришлось вести Российскому государству. Так, в ходе русско-японской войны 1904-1905 гт. прославились особым героизмом защитники Порт-Ар­тура офицеры Самадбек Мехмандаров и Али Ага Шихлинский, ставшие позже генералами русской армии.45 Таким образом, мусуль­манская знать несомненно пользовалась покровительственным вни­манием со стороны властей и в целом достаточно успешно вписа­лась в систему российской имперской государственности.

Традиционно особую роль в жизни мусульманской общины Рос­сии играло занятие торгово-предпринимательской деятельностью. По материалам переписи 1897 г. в России числилось около 7 тысяч купцов-мусульман (с семьями). В расчет здесь брались лишь те из них, кто официально был приписан к первой, второй или третьей ку­печеским гильдиям. Несомненно, число мусульман, занимавшихся торговлей и предпринимательством, было гораздо большим. В них были активно вовлечены мещане (по данным 1897 г., около 300 ты­сяч человек) и представители других слоев мусульманства России.

Конечно, предпринимательская деятельность большинства му­сульман не выходила за пределы традиционного мелкотоварного оборота и приносила достаточно скромный доход. Но в мусульман­ской среде встречались и обладатели значительных капиталов. Так, известно, что уже к концу XVIII в. в Поволжье и Приуралье действо­вало около тысячи крупных татарских купцов с капиталами в десятки тысяч рублей. Особо выделялась в то время посредническая деятель­ность российских купцов-мусульман Астрахани, Оренбурга, Омска в торговле со странами Средней Азии. К концу ХГХ в. в России сложи­лись настоящие мусульманские купеческие династии — Хусаиновы в Оренбурге (с капиталом в размере около 5 миллионов рублей), Дсбер-деевы в Уфе, Акчурины в Казани и др. С бурным ростом во второй половине ХГХ-начале XX вв. русской промышленности в рамках на­ционального разделения труда сферой деятельности мусульманских предпринимателей Европейской России стали такие ее отрасли как кожевенная, мыловаренная, пищевая, шерстеделательная.

Значительная часть мусульман-предпринимателей Российско­го Туркестана активно участвовала в организации заготовки, пе­реработки и продажи среднеазиатского хлопка в Россию. Нали­чие у них и их служащих русского подданства гарантировало не­прикосновенность их личности и собственности не только в пре­делах Российской империи, но обеспечивало защиту их прав и ин­тересов русской администрацией на сопредельных территориях. Показательно, что купцы вассальной от России Бухары старались тоже получить русское подданство, обладание которым могло ог­радить их и их имущество от алчности и корысти бухарского чи­новничества.