Мастер-класс миротворчества

Историческое предназначение татарского типа добродушия – в гармонизации взаимодействия цивилизаций востока и запада

593

По итогам юбилейного Доклада Римского клуба (октябрь 2017 г.) мир узнал, что среди пяти глобальных угроз современному человечеству: экологическая катастрофа, тоталитаризация политических систем, смерть homo sapiens, ядерная зима, восстание этничности — последняя наиболее реальная и опасная. Почему «нацие-бесие» возведено в ранг наибольшей опасности в ходе исторической трансформации человечества? Каскад такого рода явлений напоминает нам о том, что национальный фактор — это «бикфордов шнур» ко всем глобальным проблемам эпохи.

Россия, вобравшая в себя почти все этническое многоцветье планеты, также начинает «вскипать». Удержать в составе «Цветной Руси» (А. Неклесса) десятки коренных ее народов, представляющих почти все планетарное многообразие наций, языков, культур, верований, в рамках архаичных концепций становится все труднее. Национальный вопрос для России был и остается каждодневным «домашним заданием» в усложняющейся прогрессии.

Сегодня на первый план выдвигается проблема самоидентификации народов и стран мира. Для России она стратегически важна. Задержка с поиском ответа на вопрос «кто мы?» с точки зрения определения ее культурно-цивилизационной и этноконфессиональной принадлежности грозит задержкой в состоянии бифуркации. Но и для татар, зародившихся в самых глубоких нишах истории и оставивших свой неповторимый «узор» на общецивилизационном полотне человечества, не в меньшей степени важно собственно-национальное самопознание, определение места в мировом концерте народов, а отсюда и своей исторической судьбы в третьем тысячелетии.

Признание татар фактором всеобщего прогресса как со стороны мирового сообщества, так и государственной системы «Русь — Россия — СССР — Россия» связано со всеобщей эволюцией философско-мировоззренческих и этических воззрений, а также оценочно-сравнительных критериев. Так, давно пора отказаться от оценки России как тюрьмы народов. Как в отношении времен, когда Русь была соседом-конкурентом татарских государств, так и после включения татар в состав имперской России. Российская цивилизация от древности и до образования централизованного государства формировалась и развивалась в окружении крупных развитых государств, в том числе и тюрко-татарских с их разнородным этноконфессиональным и поликультурным характером и составом населения. Она имела возможность сопоставления, «примерки» и адаптации накопленного соседями опыта организации совместной жизни в одном человеческом общежитии народов, молившихся разным богам, имевших разную систему ценностей и жизненных ориентиров. Готовность и способность восприятия «чужого–иного» опыта определялась исходно-родовой особенностью российской цивилизации: она зарождалась как гетерогенная общность, образуемая соединением трех хозяйственно-технологических укладов — земледельческого, скотоводческого и промыслового; трех типов-образов жизни — оседлого, кочевого и бродячего; смешением нескольких этнических субстратов (славянского, тюркского, финно-угорского) на пересечении влияния нескольких культурно-цивилизационных и религиозных потоков.

«Тысячелетие совместной жизни с мусульманскими народами, — отмечал Н.Н.Моисеев, — дало нам уникальный опыт», использование которого могло бы вывести Россию на роль исторического примирителя разнополярных начал, систем и цивилизаций, «учредителя компромиссов». Россия вообще не могла состояться как мировая величина без привития к своему цивилизационному «стволу» тюркско-татарского (восточного) «черенка». И.Р.Тагиров справедливо утверждает: «Сегодня для всех нас — и русских, и татар, и других народов Российской Федерации — очень важно, чтобы восторжествовала историческая правда, которая заключается в том, что государство Российское создавалось главным образом двумя этносами — русскими и татарами».

Россия как многонациональная и полицивилизационная страна развивалась в этноцивилизационных руслах. И Россия становилась «учредителем компромиссов» ровно в той мере, в какой она была способна расчищать эти русла, сопрягать великодержавное с этнонациональным, русско-православное с татарско-исламским и европейское с азиатским. В периоды эффективного сопряжения этих начал Россия не только не теряла свою самобытность (ибо она сама «подпитывалась» ими), но и обогащалась новым опытом, доказав свою восприимчивость к, казалось бы, совершенно неприемлемым новшествам

«Можно сказать, — отмечает Л.И.Медведко, — что современное понятие «евроислам» возникло на российской почве и наиболее наглядно продемонстрировало здесь парадоксальность и сущность этого феномена». Прогнозируя будущее такого «евроислама», один из его столпов И.Гаспринский предрекал: «Рано или поздно русское мусульманство, воспитанное Россией, встанет во главе умственного развития и цивилизации остального мусульманства». На пути движения этой цивилизации сначала с Востока на Запад, а затем в обратном направлении с Запада на Восток, как утверждал он, русские и русские мусульмане предназначены быть лучшими проводниками».

Для самого татарского народа проблема самоутверждения всегда представала как задача самосохранения и развития в качестве субъекта истории. В рамках древнетюркских государственных образований, начиная от хунно-гуннских держав, тюркских каганатов, Волжской Булгарии до Золотой Орды и Казанского ханства, этнос проявлял себя в качестве самостоятельного, активного и равнозначного другим субъектам истории. Это наиболее плодотворный период с точки зрения «нанесения» татарского миро-сотворческого «узора» на всемирное полотно истории.

При этом не надо забывать, что речь идет об исходно-кочевом, а затем о средневековом образе и укладе жизни тюрко-татар, успешно трансформированном впоследствии в современный стиль жизни; о таких философских, мировоззренческих и ценностных принципах жизнедеятельности, в которых отражалось органическое единство многих, порой контрастных, разнополярных, начал. Этической, нравственной скрепой общества были образование, культура, наука и духовность, освященная исламом. Только на этой основе татары смогли создать сильные государства, процветающие города и цивилизации, а затем и сохранить себя как этнокультурную самоценность, национальную величину в системе народов мира. Этой задаче подчинялись приоритеты внешней политики в дипломатии, торговле, обмене опытом, научными знаниями, достижениями культуры и искусства.

Попробуем выделить, оттенить особую роль татарского народа во всемирной истории — миротворческую. Имея в виду при этом, что историческая наука находится лишь в преддверии открытия феномена миростроительной роли татар. Мир — это не просто ситуация, когда нет войны, а состояние созидания во имя продолжения нити жизни, соединения поколений, эпох и веков. Мир творится в ритме труда, поиска идеалов высокого, ценного, прекрасного. И не только для себя, собственного народа, а для всех.

Величина и вклад миротворчества любого народа, равно и татар, определяется долей соучастия в решении исторических задач как национального, так и глобального масштаба. В чем секрет флера-ауры татарского типа добродушия («если к тебе — с камнем, ты к нему — с хлебом»)? «Народ Пути» не бесцельно странствовал в бескрайне-масштабной Великой Степи, а вместе с другими сообществами первопроходцев расчищал в ней путь для организации «встречи» двух великих культур, двух потоков мировой истории — Востока и Запада. На протяжении тысячелетий диалог между Востоком и Западом вели то музы, то пушки. В зависимости от доминирования какой-то из них вершились судьбы прогресса и регресса.

Какова же роль «срединных» народов, в том числе и татар, в установлении благоприятного «климата» взаимодействия между двумя культурно-цивилизационными мирами? «Срединные» народы — не только «путепроводчики», обеспечивавшие дорожной картой движение двух континентальных потоков истории навстречу друг к другу. Главным же образом они занимались смягчением — примирением и адаптированием двух полярных историко-конкурирующих, ценностно-мировоззренческих, идейно-политических, геокультурных и геостратегических систем. Евразийско-«сердцевинные» народы решали ту историческую задачу, которую никто другой не мог решить. Можно сказать, что «срединные» — коренные тюрко-алтайские народы, на протяжении тысячелетий неустанно давая уроки — «мастер-классы» миротворчества, уберегали планету Земля от взаимоистребления, обеспечивая равновесие двух полярных гирь на зыбких весах Истории.

Неоценимо большой и главный вклад татар в цивилизационную «копилку» человечества состоит в том, что они создали прецедент преобразования великодержавного (имперского) духа, сознания, стиля мышления и практического действия в миротворческий образ мыслей и жизни. Они дали образец выхода из нередко возникавших в истории ситуаций «конфликта эмоций»: трансформации культуры завоевания в культуру интеграции. Для каждой новой исторической эпохи они сумели сконструировать и апробировать адекватные вызовам времени варианты миролюбия, толерантности и согласия — «тюркский мир» (Раx turcica), «волжско-булгарский тип соседствования», «золотоордынская» и «казанская» модели толерантности. На всех этих вариантах лежит благородная тень толерантности исходно-древнейшего типа — восточного. Духовными «богдыханами» человечества были и остаются Индия и Китай. Наибольшую дозу ведической энергии, духа миротворчества татары получили от своего ближайшего соседа — Китая. Поднебесная с самого начала была сконструирована как цивилизация духовная в широком смысле — письменная, читающая, культурная. Китайский дух культуры толерантности вошел и остался в генах татар.

В условиях перемещения всемирного лидерства от Запада к Востоку и поворота России на Восток с целью формирования «нового Востока», татарско-китайский опыт миротворческого партнерства обретает еще более высокое предназначение. Китай, создав тысячу Институтов Конфуция — питомников духа и плоти «мягкой силы», взывает нас к ответным шагам. Ведь Татарстану по плечу, например, создание в разных точках мира институтов «Мудрого Марджани». Образ татарского Конфуция мог бы стать знаменем рывка в цифровую эру, а его идеи — основой новой татарстанской мечты.